Красный корпус университета в годы оккупации. В одном из зданий университета расположен в фондах библиотеки Академии наук, где он работал Хорошунова
Фото: infokiev.com.ua
4 Июня 1942 Года, Пятница
Итак, я вернулась в библиотеку Академии наук, которая сейчас называется генерал-комиссар Academische Wissenschaftliche Библиотека дес. За четыре дня я здесь. И у меня было, хотя за все время, что я чувствую, как ходьба склеп, где покоятся умер. Запустение, грязь, молча. Ничего похожего на лихорадку жизни, которые когда-то наполняли библиотеки до краев. Значение номера года, в пыли и затхлый аромат их от выжженной солнцем воздуха. Черные точки в окнах перекрыли свет части дикта или картона вставлены испускается от взрыва стекла. Только цветок хранится в библиотеке. Они умерли от холода. Мораль холодной убивать библиотечной жизни.
В вестибюле и стены, и потолок был в пятнах, с ржавыми пятнами. Это с отверстиями в крыше вода лилась свободно вниз. Повсюду лежат мертвые на складах книг и мебель другая. И только в середине лестницы, как вчера поднимал панели Центрального украшения выставка дизайна Франко. Краски не выцвели за год. Но больно видеть свою работу, сделанную в советские времена, и смущает, что полотно в моделируемых автограф девиз Франко висит Гитлера, «наша борьба — борьба правды с кривдой. И поскольку истина всегда побеждает, поэтому мы победим». И страшно, очень страшно, что этот лозунг так цинично могут поднимать на щит фашистов!
Из библиотеки вы можете идти, вы можете спать, вы можете целый день ничего не делать, и никто даже не заметит, не интересно
Теперь много места в библиотеке. Все комнаты пусты. И насколько тяжело он работал. Углах коридоров посмотрел на красивые номера, было очень много работников и читателей библиотеки. Сейчас! Только серые мотыльки в пыли неиспользуемых книг занимают в библиотеке зала. В углу книги красный Штази. Сотни тысяч книг, которые тащили в зимнюю стужу в спину старухе, оставшейся в библиотеке. Молодых нет вообще. Я здесь назвал «новой», потому что младшая после меня как минимум 40 лет. Все члены старого, но трудно их распознать. Голод и многие меняют холодно им, и если бы не тишина библиотеки, которая подчеркивает звуки их шагов, медленно и очень тихо, казалось бы, двигаются тени бывших библиотекарей.
Библиотека получила в подарок новое здание университета, аналогично тому, что находится по другую сторону университета. Есть, также, в пыли и холода, между стопок книг в офисах, однажды утром придя в очереди, все сотрудники библиотеки, и на конвейер подаются книги снизу вверх. Страшный конвейер.
Все библиотекари получают 827 рублей или 806 (второй — те, кто пришел позже). И уборщицы получают по 300 рублей. Среди средних-в офисе и меня. Мы берем за 640 рублей. Для переплетчика, которому я больше скорость работы не найдено. Трубопровод немного быстрее после первого и пятнадцатого дня, когда участники будут есть хлеб. И на другой день они все двигаться, как замороженные мухи. Дисциплина в библиотеке нет. Дирекция все-предобрая. Стреляли только уборщицы Кузнецов и Кириллов на ругань. Остальные библиотеки, вы можете оставить, вы можете спать, вы можете целый день ничего не делать, и никто даже не заметит, не интересует.
Комната, где она сейчас живет, бывший специальный филиал. Там зимой топилась печь и сидели там все. Сидит там прямо сейчас. Сидя в библиотеке и жима весь день. Все было сделано с его ведома. Он поощряет работников, защищает их, заботится об их благополучии. Он добывал высока для сотрудников. Я обязан ему сидеть здесь, и не будет «солнце» в Германии.
Жима казались достаточно хороший человек, что не вписывается в нашу идею с туманом форме со свастикой на руке, он носит
Мой вход в библиотеку был особенный и что может поставить в тупик. Когда он бежал из Германии, не ушел, я пошел в библиотеку, чтобы спросить если я мог бы получить работу. В небольшое помещение специального отдела был Жим и Valicevic. Мой вопрос был передан Benzinga. «Он дал мне довольно пренебрежительным взглядом, как мне показалось, и спросил, что я могу сделать. Я позвонил переплетчику. Немедленно он довольно тепло улыбнулся и спросил на работу в первый день месяца июня (это было пятнадцатого мая). Я сказал, что да, люблю, если, до этого, я не будут приняты в Германии. Он спросил меня, почему я не хочу туда идти. И полностью на данный момент нормальная, я рявкнул вдруг: «я могу взять только через мой труп». Он определенно двигался. Его лицо стало злым, он ушел, и я, правду сказать, трус. И вдруг он снова с доброй улыбкой и сказал:
— Пока ты работала на меня, я ничего вам не обещаю. Но когда ты работаешь, я постараюсь защитить вас от необходимости идти туда.
Такой поворот событий меня очень удивил, и овсянка казалась настолько добрый человек, что не вписывается в нашу идею с туманом форме со свастикой на руке он носит. Я хотел, никаких документов или заявлений. И в первый день, что я переплетчик — уже есть в библиотеке. Поэтому я пошел работать на немцев. Она должна была прийти. Раз в месяц первый номер компания benzing приносит деньги, и Луиза Карловна платит своим работникам. Компания benzing, дал 100 рублей на ремонт фортепиано в музыкальном отделе библиотеки, и уже два концерта. Второй был вчера для меня также. Из-за него, я вчера еле в дом, потому что я переехала и до читальные залы сорок стульев.
Я отпустил и Бухенау. Это светлое, чистое, и в открытое окно, слышу шум, как живая душа города. В эту руку, только, Semashkevich организуют книг в бывшей бухгалтерии.
Никакого способа, чтобы уйти от воспоминаний. Здесь, в зале, тоже. Я просто думаю, что Бучина не будет очень обидно, если она узнает, что ее номер теперь мой переплетной мастерской. Если она еще жива, роза? Я часто по дороге, кажется, что это, а потом, как и во всех случаях галлюцинации, дрожь проходит с головы до ног. Где-то в каждом из них? Не знаю, что мы не можем перестать думать о них и не знаю ничего о них, я не могу вам помочь.
В предыдущем блоге от 1 июня.
О личности автора мемуаров оккупации Киева – Ирина Хорошунова, и как ее жизнь после войны, и дальнейшая судьба дневника, увидеть расследований издания «Гордон». Полный текст воспоминаний опубликован в специальный «Дневник киевлянина».
Редакция благодарит Институт иудаики за предоставленные материалы.
Идею редакция благодарит историка и журналиста Института национальной украинской памяти Александр Зинченко.